29 апреля. Первый день после Пасхи. Слышу колокольный звон. Брожу за воротами театра. И думаю о тебе. О чем ты думал, какие мысли заполняли твою голову, как ты принял неизбежность. Знаю, знаю, ты просил Бога помочь тебе взлететь. Тебе было страшно вначале. Потом стало спокойно, и ты прыгнул в неизвестность. Главное ведь не бояться. Ты себя уговаривал, я знаю, чувствую. Ты очень устал. Последние два года твоей жизни были омрачены и исковерканы нелюдями. Эй, нелюди, убийцы, как вам живется сейчас?
Суды, кляузы, доносы, наговоры, манипуляции, следователи, проверки, бесконечная ложь вокруг. Главная кляузница, кадровик твоего театра, однажды сказала, что «тебя убъют из-за этого домика» (театральный особнячок). И тебя убили. Все помогали тебя убивать. Кто умышленно-агрессивно, кто равнодушно-молча, кто снисходительно-печально.
Какие мерзкие методы уничтожения, какие бесчеловечные. Пришли какие-то нелюди и бросили сорок лет твоей жизни коту под хвост. А потом в церковь пошли свечку поставить да помолиться за себя любимых.