Первые человеческие сообщества были немногочисленны. Их рост начался только тогда, когда люди научились сообща охотиться, а затем – выращивать сельскохозяйственные культуры. Для того, чтобы случайно найденные технологии выслеживания и охоты, разведения пшеницы и других злаков, не ушли в небытие вместе со своими первооткрывателями, требовалось передать знания новому поколению.

Таким образом, образование – то есть, воспроизводство информации – является критическим процессом, жизненно необходимым для существования человеческих сообществ. В качестве такового, состояние образования отвечает (или, по крайней мере, должно отвечать) текущему состоянию общества.

За тысячи лет человечество сменило несколько образовательных канонов и выработало множество моделей образования, в том или ином виде используемых до сих пор. Рассматривать их все не имеет смысла – тем более что, по подсчетам специалистов, в мире существуют свыше 40 тыс. образовательных моделей.

Главное для нас – в том, что большинство их базируется на античном образовательном каноне, родившимся в период первой информационной революции, когда культурный код цивилизации памяти, основанный на изустной передаче информации, благодаря изобретению письменности сменился каноном цивилизации книги.

В течение более чем двух тысяч лет человечество вполне устраивал античный образовательный канон, базирующийся на сочетании мышления и коммуникации с заучиванием в основе учебного процесса. Однако сейчас есть серьезные основания считать, что античный канон полностью себя исчерпал. И связано это с переходом к шестому технологическому укладу и второй информационной революцией.

Снижением уровня образования озабочены не только в России: в т. н. развитых странах этот процесс заметили намного раньше. Еще в конце 90-х годов там обнаружили, что возраст потери познавательной активности сместился от 14-15 лет, как это было поколением назад, к 11 годам.

Возникший кризис породил целый комплекс проблем, связанных с тем, что, с одной стороны, общество перестало нуждаться в школе как инструменте по включению детей в процесс индустриального производства (одной из важных функций образования). С другой стороны, и дети потеряли интерес к школе как к инструменту социализации.

Это стало следствием провозглашенной в странах «золотого миллиарда» парадигмы развития в рамках постиндустриального (пятого) технологического уклада. Вынос производств в развивающиеся страны обессмыслил предметное образование.

Стремление элит к формированию управляемого общества, во-первых, породило борьбу с проявлениями детской пассионарности, а во-вторых, снизило планку требований к оценке знаний и умений учащихся. Широкое распространение альтернативных поставщиков информации – телевидения, компьютеров, сети Интернет – ускорило процесс отмирания цивилизации книги, а вместе с ней – античного канона образования.

Несмотря на то, что на Западе первыми осознали наличие образовательного кризиса, там так и не смогли найти на него адекватный ответ – поскольку пытались обойтись косметическим ремонтом там, где требуется коренная реконструкция.

Бросившись догонять т. н. «развитые страны» после 70 лет обособленного развития, мы с разбегу угодили в то же болото, в котором уже находится западная цивилизация, перешедшая к постиндустриализму, но не нашедшая в себе сил отказаться от античного образовательного канона.

Между тем, именно в нашей стране сложился альтернативный, советский образовательный канон. Его отличительная черта – построение общества на основе сознательного труда и постановка мышления на основе языка математики.

Сегодня советский образовательный канон в том или ином виде практикуется в Индии, Китае, некоторых других странах азиатско-тихоокеанского региона. Но и он, по ряду причин, не может быть признан полностью отвечающим требованиям перехода к шестому технологическому укладу.

Поэтому российскую систему образования придется реформировать в любом случае. Либо мы, по-прежнему пребывая в хвосте глобального процесса, столкнемся с этой необходимостью как аутсайдеры, либо возглавим процесс построения нового канона образования.

В конце концов, нам не привыкать быть первопроходцами. Еще русский философ Петр Чаадаев утверждал: «На учебное дело в России может быть установлен совершенно особый взгляд, ему возможно дать национальную основу, в корне расходящуюся с той, на которой оно зиждется в остальной Европе, ибо Россия развивалась во всех отношениях иначе, и ей выпало на долю особое предназначение».

Какими же чертами будет обладать новый образовательный канон, и что необходимо сделать для его становления?

Поскольку очевидно, что пятый, постиндустриальный технологический уклад уходит в небытие, а вместе с ним уходит и устаревший культурный код, характеризующийся глобализацией, неоколониализмом и доминационным капитализмом, необходимо найти новые интеграционные механизмы.

На наш взгляд, более всего этой задаче будет соответствовать геопланетарный образовательный канон. В рамках новой парадигмы, предстоит готовить новый тип людей, обладающих стратегическим мышлением, подлинных хозяев планеты Земля, способных видеть планету, как единое целое, и использовать это видение на своих локальных территориях и в международном сотрудничестве.

В противовес пресловутому «общему рынку», эта концепция провозглашает основой общественного взаимодействия глобальную производственную деятельность: замыкание производственных циклов по невосполнимым ресурсам, сложный труд и «бережливое потребление» вместо «эффективного» перепроизводства. Именно эти характеристики являются сутью шестого, трансиндустриального технологического уклада.

Предстоит изменить и базовый язык образования. Основой прежнего образовательного канона была книга, на смену ей пришло разнообразие медиа-инструментов. Это связано не только с их широким распространением и технологическим совершенством, но, прежде всего, с их соответствием поставленной задаче воспитания геопланетарного мышления, умением быстро охватить задачу во всем ее многообразии и сложности.

Целью геопланетарного образовательного канона станет подготовка специалистов, способных работать в условиях господства аддитивных технологий и искусственного интеллекта в производстве средств производства. Его основой должно стать представление об интеллекте, как о мере сложности и разнообразия общества. Очень важно, что такая подготовка должна быть непрерывной: концепция образования для взрослых перейдет от декларации намерений к повседневной реальности.

Обучения в течение всего периода созидательной жизни требует сама природа шестого уклада, с его постоянно изменяющимися технологиями и внешними условиями. И эта же природа потребует отказа от основной ныне образовательной технологии заучивания.

Ей на смену придет технология понимания, «образовательного натиска», когда ребенок учится сразу охватывать и понимать проблему целиком. Именно поэтому новый канон образования базируется на медиа-инструментах и визуальных образах. Поскольку только они позволяют максимально облегчить процесс понимания комплексной информации.

Здесь, однако, нас ждут трудности, так как медиа-язык, язык видеообразов еще не построен. Но и это может стать плюсом: новый канон образования потребует создания множества фильмов и сериалов, которые будут не просто транслировать мифы и идеологемы, но и обучать способам принятия сложных решений. Именно Россия может задавать тон и создавать правила в этом направлении, заложив синтаксис нового образовательного канона.

Очевидно, что при новых технологиях обучения теряется смысл проверки знаний путем тестирования и контрольных заданий. Значение этих инструментов будут постепенно снижаться, а затем от них откажутся вовсе.

Итогом образовательного курса станет совместная проектная деятельность учителей и учеников. Да и сам курс – учебные материалы и пособия – уйдут из поля деятельности академических деятелей и чиновников от образования, став продуктом творчества педагогов и самих обучающихся.

Такой подход позволит не только максимально приблизить теорию к практике (а именно на оторванность одного от другого сетуют сегодня все подряд). Это позволит оперативно изменять учебные курсы в соответствии с изменившимися условиями. Новое поколение учеников будет изучать совсем не то, чему учили предыдущее.

Понятно, что реализовать все эти изменения в рамках существующей системы и на основании действующего корпуса законов невозможно. Необходимо пересмотреть целый пласт понятий и норм, намертво укоренившихся в образовании. И прежде всего – отказаться от понимания образования, как услуги: это оксюморон, сочетание несочетаемого. Образование должно стать итогом групповой работы с интерактивными картами и большими массивами данных.

Новый технологический уклад вынуждает нас отказаться от деления образования на «элитарное», «всеобщее» и «профессиональное». А это означает возрастание роли дистанционного образования и экстерната. То есть, перед нами стоит задача обеспечения свободного доступа к сети Интернет на всей территории перехода к геопланетарному образовательному канону: сначала в России, а затем и в рамках евроазиатской интеграции.

Не менее важно повышение автономности учебных учреждений, в том числе альтернативных (негосударственных), и четкое определение их статуса. Это обусловит требование обеспечения равного доступа к качественному образованию, отвечающему новым реалиям. Конечно же, предстоит выработать и свод нормативных требований и правовых гарантий учебных заведений.

Весь спектр задач по переходу к геопланетарному образовательному канону будет зафиксирован в «Стратегии ускоренного управляемого перехода РФ к шестому технологическому укладу», которая определит и маркеры достижения этих задач. Причем, ее создание – в меньшей степени задача чиновников, привыкших писать нереализуемые «программы развития и достижения»; оно должно стать общим делом педагогов, философов и практиков.