– А чего так сразу, товарищ Вайнштейн? И чем вам, собственно, Цинноберов кажется лучше?
– Не вашего ума дело! Пишите: отныне я буду Гарри Цинноберов. Если фея не соображает, как волшебство делать, мы пойдем другим путем.
Паспортистка исправила записи в документах. Цахес схватил краснокожую паспортину, засунул в карман и побежал в посольство оформлять «шенген».
 Посольские люди поинтересовались:
– Гражданин Цинноберов, по какой причине выезжаете к нам на ПМЖ?
– Преследуют меня тут.
– За что, если не секрет?
– Дело мне шьют, гражданин начальник. Я ихнего мента покусал. За палец. Мне добрые люди сказали, есть негласное постановление оторвать мне взамен…сами знаете, что.
– Раздевайтесь, – строго потребовали посольские люди.
– Это еще зачем?
– Проверим наличие, чтобы поставить отметку в графе «пол».
– Да пишите «средний», какая разница? Если туалеты общие, пол уже не имеет значения.
– Момент! Вы что, против гендерного равноправия?
– Типун вам на язык! Я бы сам в гей-параде принял участие, но даже проктологи смеются.
– Ладно, а куда летим?
– В Сингапур, к другу Игнатиусу, дело у меня к нему особой важности.
Посольский понимающе хмыкнул:
– Ладно, не будем вдаваться в детали вашего заговора. Милости, как говорится, велкам в страну равных возможностей и неравных браков! Или, как у вас говорят, ни пуха, ни пера в то самое место.
Через некоторое время в бананово-лимонном Сингапуре Гарри Цинноберов страстно шептал на ухо Игнатиусу Леонгвилю свой тайный замысел.
– Игнаша, слушай сюда, план простой! Валим Бальтазара Николаевича, берем под контроль ФИДЕ – и мы в шоколаде. За мной не постоит: даю лимон зеленью сразу, плюс по четверти лимона ежегодно на карманные расходы.
Игнатиус оттопырил карманы на курточке, которой мог бы позавидовать сам Анатолий Вассерман:
– Насыпай задаток! Десять плюс один голосов с меня, в августе будешь президентом Кандиды.
– Алле! Ты о чем? Мне ФИДЕ нужна, на фига еще какая-то Кандида?
– Тише, не ори! Шифр такой, отвлекающий маневр. Гофман, короче, отдыхает. А ты пока иди, очаровывай мировую общественность.
– Чем ее очаруешь? Фея сказала, что магия не состоялась, глухой номер.
– Бог мой, мне ли тебя учить! Скажи про кровавый режим, про то, что тиран пьет кровь младенцев, не забудь сравнить Олимпиаду в Сочи с той, что прошла в 36-м в нацистской Германии. Стандартный набор, пипл на Западе такие фишки на раз хавает.
На том и порешили. Леонгвиль сгреб задаток в кучу, игриво подмигнул, и помчался по разным странам уговаривать всякое околошахматное отребье, держа кукиш в кармане, а Гарри Цинноберов вышел на люди, разинул рот во всю ширь и начал извергать свои взгляды. Невзирая на то, что Аннушка масло уже пролила, а ночной горшок становился все ближе и ближе.
Тут вроде бы и сказке конец быть должен. Пипл западный реально кушает всякую гадость, здесь сложностей мы не видим. «Кровавый тиран, притесняют однополых, задушили свободу слова», и все такое-прочее – обычный, извините, срач, какого немало на просторах интернета.
Неувязка только с Олимпиадой вышла. Весь мир приехал в Сочи на Игры и обалдел: ничего подобного никто никогда не видел. По условиям, по комфорту, не говоря про радушие и добросердечность, чему вообще аналогов нет. Даже некоторые завзятые циники онемели: это, говорят, просто сказка! Причем, она не закончится и после соревнований, ибо все останется на благо людей.
А в это время Гарри Цинноберов с пеной у рта истошно верещит: «Я надеюсь, что мировое сообщество не позволит голосам диссидентов, активистов и притесняемых меньшинств утонуть в гуле аплодисментов!».
Насчет гула спорить не будем – овации из Сочи слышны и в самых дальних уголках планеты. А вот по части «утонуть» мнения у нас разделились. Гофман говорит, что в финале сие случится неизбежно, а мы полагаем, что крошка Цахес-Вайнштейн по кличке Цинноберов в собственных нечистотах утонул уже давно. И никогда оттуда не вынырнет…

P. S. Все совпадения с биографией бывшего великого шахматиста Гарри Каспарова сказочник просит считать случайными.

* Альрауны – в мифологии и фольклоре европейских народов духи низшего порядка, оборотни, обитающие в корнях мандрагоры, корни которой похожи на человеческие фигурки. Предание гласит, что с годами альрауны поменяли образ жизни, и стали переселяться в людские жилища.
Перед тем, как перебраться на новое место, альрауны рассыпают по полу комья земли или куски коровьего кизяка. Если люди не выметают мусор, альраун понимает – здесь вполне можно обосноваться. Прогнать его практически невозможно: даже если дом сгорел и люди переезжают, альраун неотступно следует за ними.