Услышав крики о помощи, из кабинета как ни в чем не бывало вышел сам г-н Орлов. Ему не оставалось ничего иного, кроме как принять просительницу.
– Он спокойно и даже участливо выслушал меня, – рассказывает доведенная до отчаяния Елена Шешева, – сказал, что разберется со своими подчиненными, но ни-ка-ких извинений с их стороны мы так и не услышали. Да и Орлов, к которому я раньше относилась чуть ли не как к отцу нации, оказался пустым «обещалкиным».
Я совершенно искренне поверила ему тогда, думала – он говорит правду. Алексей Маратович пообещал 15 мая лично приехать в общежитие и увидеть своими глазами, в каких нечеловеческих условиях живут там люди. Но с тех пор… я уже разочаровалась в нем, как до того во всем его правительстве. Ответа-визита так и нет, потом выборы прошли, и про меня совсем забыли…
Небольшая справка. Семья Шешевых – Альберт и Елена – в 2001 г. усыновили мальчика Володю. Поскольку жить втроем в комнате 17,5 метров (в общежитии №14, что в 6-м микрорайоне Элисты) было очень тесно, глава семьи ушел служить по контракту в места локальных боевых действий.
– Нам обещали расширение жилплощади через 10 лет после прохождения службы. А это оказались сплошные войны, – говорит теперь уже вдова Елена Шешева. – В августе 2008 г., когда Альберт служил в зоне грузино-российского конфликта, он получил почетную грамоту за проявленное мужество от верховного главнокомандующего – на тот момент президента страны Дмитрия Медведева, а также – памятную медаль за принуждение Грузии к миру. Кроме этого, у него были медали за службу в горячих точках Северного Кавказа.
К тому времени семья Шешевых решила удочерить девочку Фариду. Но, поскольку у них не было своей жилплощади, администрация элистинского детского дома разрешила взять девочку только под опеку. До разрешения квартирного вопроса, так как придраться было больше не к чему: родители не пили, не курили, к тому же, мальчик у них был из этого же детдома.
– Совершенно неожиданно случилась непоправимая трагедия – муж от инфаркта ушел из жизни, – продолжает Елена. – В последний раз он мне звонил из закрытого военного гарнизона чеченского города Ханкалы, сказал, что только что пришел с работы и очень устал, а наутро мне позвонили и сообщили страшную весть. Было это в мае 2011 г., полтора года я не могла прийти в себя…
– Еще в мае 2011 г. адвокат по моей просьбе написал письма Владимиру Путину и Дмитрию Медведеву. Квартирный вопрос находился в ведении министерства обороны РФ, и нас отправили в это ведомство. И тут начался полнейший кошмар, когда выяснилось, что бумажки дороже жизни человека.
Чиновникам было глубоко наплевать, что умерший в возрасте 45-ти лет, кстати, по вине врачей, молодой мужчина – ветеран боевых действий. Он прослужил 7 лет и 3 месяца, плюс 2 года срочной службы. В общей сложности, когда посчитали, получилось, что добропорядочный гражданин, защищавший свою страну, не дослужил, то есть, не дожил до конца службы 9 месяцев, а значит, жилье его приемным детям не полагается.
– Мой муж начал служить по контракту в 2004 г., отправившись в неспокойную Чечню. И все – из-за сертификата, положенного от Минобороны на получение жилья. После его смерти установили, что Альберт спокойно мог бы продолжать жить дальше. В ноябре-2012 военно-врачебная комиссия вынесла заключение, что муж получил тяжелое заболевание – ишемическую болезнь сердца – еще в годы войны. И по закону 2 раза в год военные врачи обязаны были проводить углубленное медицинское обследование, чего они по своей халатности не делали.
Началось административное расследование, были объявлены выговоры. Но что мне от этого? – плачет Елена. – Теперь я борюсь за права детей. Писала ходатайство на имя министра обороны. Потом мне лично обещал помочь Алексей Орлов, он зачем-то отправлял меня к министру образования, культуры и науки Ларисе Васильевой, которая очень холодно и свысока со мной поговорила – мол, не у вас одной умер муж, и если бы у нас было 10 детей… Хотя согласилась, что всего по республике усыновленных детей не очень много, всего около 400-т.
А то, что мой муж ходил в элистинский роддом и ночами дежурил с чужими детками, которых родные родители бросили, что погиб от преступной халатности врачей, что… – Елена захлебывается от рыданий, – получается: ни тогда он не был для чиновников человеком, ни теперь – его дети. Я не говорю о себе, поскольку мне ничего уже не надо. Я борюсь за наших детей, чтобы хоть они пожили в человеческих условиях.
– А почему я с отвращением отношусь ко всему орловскому правительству… Общежитие №14 относится к ветхому жилью, непригодному для жилья. Не я одна с детьми, но и все остальные здесь живут в ненадлежащих условиях: повсюду на стенах – черная плесень, в жилых комнатах холодно. Даже при теплой погоде столбик термометра поднимается лишь до +17 градусов, когда по закону положен температурный минимум +21.
Городская жилищно-коммунальная инспекция, дважды нас посещавшая, «Теплосбыт», еще 3-4 организации, в частности – прокуратура РК, завышали градус в актах и писали нам отписки. Мы обращались даже в прокуратуру ЮФО, в этом году приезжала инспекция из Ростова, но все бесполезно. Вот почему я и решила обратиться напрямую к Владимиру Путину. Тем более что его визит был связан именно с вопросами расселения ветхого жилья.
– Мы собрали инициативную группу и хотели напрямую вручить письмо Путину, состоящее из трех вопросов: земельного, ЖКХ и непосредственно моего. 16 апреля подъехали к Белому дому. Однако во время визита главы государства центральную площадь так усиленно охраняли, что мы не смогли прорваться и лично с ним поговорить.
Полицейские схитрили, отправив нас в Сити Чесс (знаменитый Шахматный город, построенный по инициативе экс-главы Калмыкии, президента ФИДЕ Кирсана Илюмжинова; прим. «Инсайдера») – якобы Путин будет там, и мы можем с ним встретиться. Мы оказались в тот раз не инициативной группой, а наивными девочками. Обманным путем сотрудник ФСБ Калмыкии Араш Лиджиев, который по рации заманил нас в Сити Чесс, весь день морочил нам голову.
В 8 вечера, когда Путина уже не было в Элисте, Лиджиев радостно нам сообщил, что никакой встречи и быть не могло, и так хитро улыбнулся, что я наконец все поняла. Я настолько возмутилась этим обманом, что поймала такси и снова примчалась к Белому дому.
На площади я увидела выходящего с довольным видом спикера Народного Хурала (парламента Калмыкии; прим. «Инсайдера») Анатолия Козачко и стала жаловаться ему, почему местные власти не разрешают жителям Калмыкии встретиться и передать письма главе государства, ведь мы – российские граждане. В ответ на это Козачко пригласил меня в Белый дом на следующее утро.
Там все и продолжилось: бесполезное мотание по этажам за разрешениями и подписями секретарей, «вечная занятость» Козачко, а закончилось, – молодая женщина вскипает от негодования, – избиением меня, и все это – на глазах у многочисленных орловских чиновников.
Они бросали в мою сторону презрительные взгляды, особенно секретарь Ирина Куликова, будто я и не человек вовсе, а прилипшая грязь на их подошвах. А министр Васильева, к которой и Козачко тоже непонятно зачем отправлял меня по жилищному (!) вопросу, молча взирала на происходящую сцену.
И никто за меня не вступился. Это что, калмыцкое правительство?! Если уж республиканские чиновники позволяют себе такой беспредел, то что делать нам, измученным жителям республики? Брать в руки биты, как их окружение, и нападать на всех? (Говоря о битах в руках, Е. Шешева имела в виду жестокое августовское нападение в центре Элисты на активистов «Справедливой России», резко оппозиционной по отношению к орловцам; прим. «Инсайдера»). Но, слава Богу, мы – законопослушные граждане, и в жизни не позволим себе ничего подобного.
А у того чиновника, избившего меня, я хотела бы спросить: как бы он отреагировал, если бы его сестру, мать, дочь так избили? Но ему, по-моему, все равно. Как и всем остальным орловским прилипалам…