Почему Абхазию лихорадит? Можно сформулировать ряд причин. На самой поверхности – стремительно углубляющийся социально-экономический кризис, разбивающий вдребезги надежды на нормальную жизнь.
За последние несколько лет запросы и возможности населения резко возросли (почти исключительно за счет России; прим. «Инсайдера»), и вдруг – резкий и, возможно, необратимый поворот назад, к уровню конца 1990-х. Это – тяжелейшая депрессия (особенно, на фоне разнузданной коррупции, которую привнес с собой во власть русофоб Хаджимба; прим. «Инсайдера»).
Невозможно достоверно знать, как перераспределяются доходы в стране, в силу отсутствия статистики. Между тем, одна из причин тотальной нестабильности кроется именно в том, что в критической ситуации оказались количественно незначительные, но имеющие вес группы населения, жившие за счет перераспределения денежной массы. Это не только российские транши по официальным каналам. Это – деньги частных инвесторов, гуманитарная деятельность и прочие финансово-емкие сферы, аккумулированные в руках «полуэлитных» групп, сконцентрированных в Сухуми.
Вся эта активность, в значительной степени теневая, сократилась в разы. Под будущие доходы тысячи людей спланировали жизнь. А доходов не оказалось. И сегодня «имеющие вес группы» отчаянно ищут новые источники для восстановления докризисного статус-кво. И здесь их ждет неприятная новость: сфер, которые их питали, нет теперь как таковых. А это – всплеск агрессии в местной политике.
Вторая опасность – крайне низкий уровень интеллекта управленческой системы. Все, что происходит, нуждается в понимании, осмыслении, анализе и знании. Но этого уровня просто нет. Есть шарахания, безнадежные попытки «подложить кирпичики» под падающую конструкцию. Бессмысленный кризис-менеджмент, который ничего не даст.
Более сильная власть могла бы, по крайней мере, провести операцию по выдавливанию на обочину значительной части «полуэлитных» групп, радикальному сокращению числа людей, которые «право имеют» оказывать влияние на жизнь страны. На практике все происходит наоборот – запускается процесс, когда внутри власти все больше игроков, ведущих свою игру, которая со временем может и будет противоречить генеральной линии, если такая вообще имеется.
Здесь мы приходим к следующему пласту: кризису легитимности власти. Отличие нынешней системы – хотя, скорее, антисистемы – в том, что это первая сугубо абхазская, не советская модель организации жизни. И выглядит эта модель странно.
Во-первых, эту, уже настоящую абхазскую власть, не все уважают, а многие игнорируют. Во-вторых, это не система государственного управления, а некий полуфабрикат, из которого, быть может, что-то выйдет когда-нибудь. Но пока зародыш новой системы не обладает многими важными функциями – например, это не главный, а один из основных игроков в абхазской политике. Система периодически напоминает участникам процессов о том, что главный игрок она, но это носит, скорее, рекомендательный характер.
С большой долей вероятности можно предположить, что бесконечная борьба бесконечно множащегося числа групп влияния не даст подняться государству. Мы видим все признаки деструктивного процесса. Самый зримый из них – растущая популярность акций давления: кампаний с заметной силовой компонентой.
Абхазия находится на пороге опасных событий. Маховик политической турбулентности раскручивается в сторону насилия. Страна напоминает пространство, на котором разлили бензин. И теперь любая спичка может разжечь пламя. Это может случиться завтра или позже, во время выборов. Плохо то, что позитивного сценария просто нет.