Помимо прочего, инвестиции в основной капитал просели на 5,3%, за ними упало и строительство. Впервые стала сокращаться промышленность. Весь прошлый год она держалась на уровне роста в 1,1-2,1% за квартал. В I квартале 2015 г. – упала на 0,4%. Растет и безработица, в марте – до 5,9% от экономически активного населения. Численность официально зарегистрированных безработных перевалила за 1 млн человек.
Цены за квартал выросли на 7,4%, что втрое выше, чем за I квартал прошлого года. Годовой рост цен в марте составил 16,9%. Конечно, инфляция в марте-апреле замедлилась – еще бы, при таком-то падении реальных доходов населения. Это какую же мы все платим цену за торможение инфляции?
Очередным тревожным звоночком стал скачок цен производителей промтоваров, особенно в добывающей промышленности – сразу на 17,6% только за март. Эти цены будут давить на потребительскую инфляцию и в дальнейшем.
1-й зампред ЦБ Ксения Юдаева в очередной раз взбаламутила рынок, заявив, что укрепление рубля «почти закончилось». На этом фоне, внешний долг РФ на 1 апреля 2015 г. составил $559 млрд. и уменьшился за год на $156 млрд., или на 22% – в связи с резко сократившимися возможностями его рефинансирования. Опережающими темпами падали суверенные долги в российской валюте – иностранцы выводили деньги из российских гособлигаций (риски российского рубля иностранцам не нужны).
Более 4/5 сокращения внешнего долга было закрыто валютой Центробанка – его резервы сократились за год более чем на четверть, или на $130 млрд. В I квартале 2015 г. ситуация не улучшилась: долг сократился на $38 млрд. и 77% его было закрыто сокращением резервов ЦБР.
Это – не экономическая «весна», а «осень», причем поздняя, с первыми заморозками и гололедом. Статистика говорит о том, что кризис в России только начинается, и страна медленно вползает в него. При таком раскладе, единственно логичное поведение национальной валюты, – это ее ослабление. Во‑первых, в связи с дефицитом валюты, а во‑вторых, для стимулирования экономики. Но она уже почти 3 месяца укрепляется вопреки всему: с 70-ти до менее 50-ти руб./долл. (на 40%).
Это нельзя объяснить динамикой цен на нефть (нефть колебалась все три месяца в диапазоне 55-65 долл./барр.). Это нельзя объяснить макроэкономикой – кризис на подходе. Это нельзя объяснить геополитикой: успех переговоров по Украине крайне неустойчив, и под него никто не собирается снимать с России санкции. Но почему? Короткий ответ: двойная ошибка ЦБ и реакция рынка.
Первая ошибка ЦБ – сверхпродажи валюты, которые не стабилизировали рубль, а развернули его к укреплению. За январь-февраль Центробанк сократил свои международные резервы на $25,2 млрд., в основном, предлагая доллары банкам на аукционах валютного РЕПО (кредит под залог).
Конечно, это было вызвано пиком платежей по внешнему долгу страны. Но все же, стоит предположить, что предложение валюты было чрезмерным, и оно развернуло тренд рубля от падения в январе к росту в феврале. Идеально для ЦБ было бы стабилизировать рубль. Но он не сумел этого сделать, а свалил рубль в другую крайность – из тренда ослабления в тренд усиления.
Вторая ошибка ЦБ – диспаритет процентных ставок по рублям и валюте. Едва рубль перестал падать, выяснилось, что рублевое РЕПО в ЦБ стоит 14-16%, а валютное под тот же залог – около 1%. И, как только ушел валютный риск (падения рубля), банки тут же решили сэкономить на процентах. Получив валюту в размерах больше, чем им надо для обслуживания клиентских запросов, банки скинули валюту на рынок, и изобилие долларов дало второй импульс к укреплению рубля.
Задолженность по валютному РЕПО резко выросла – до более чем $30 млрд., и в начале апреля даже превышала задолженность по рублевому РЕПО, которая так же круто упала. Более того, выяснилось, что есть вполне надежные инструменты инвестирования валюты под процент – куда больший, чем приходится платить ЦБ. Например, российские суверенные еврооблигации с доходностью 5–6%, или корпоративные еврооблигации крупнейших российских компаний с доходностью свыше 10% в валюте. А эти облигации легко заложить в ЦБ и получить под них новые деньги и т. д. по кругу.
Ну, и третья ошибка ЦБ – просчет в отношении реакции рынка. Конечно, спекулянты подхватили появившийся тренд на рынке и начали его эксплуатировать. А потом и население сдвинулось в своих приоритетах и стало снижать долю валюты в своих сбережениях (по рублям больше процент).
В итоге, ЦБ снова «потерял» рубль. Как в декабре-2014 он «потерял» его на падении, так теперь «потерял» его на росте. Когда ЦБ «теряет» рубль, его начинают контролировать крупнейшие игроки на рынке.
Кстати, главными приобретателями валютного РЕПО стали не какие-то безликие спекулянты, а финансовые гранды – банк «Открытие» (аффилированный с бывшим начальником главы Центробанка – Анатолием Чубайсом; прим. «Инсайдера»), ВТБ и Сбербанк (последний возглавляет еще один экс-начальник руководителя ЦБ – Герман Греф).
Свои усилия по изменению процентной политики Центробанк подкрепил «словесными интервенциями». 22 апреля 1-й зампред ЦБ Ксения Юдаева заявила, что укрепление рубля закончилось. Потом добавила какую-то странную фразу: «почти закончилось»… А днем раньше Дмитрий Медведев сообщил в Госдуме, что «нам не нужно ни избыточного ослабления, ни переукрепления рубля». Раньше такого слова – «переукрепление» – из уст властей мы никогда не слышали, ибо всегда по умолчанию считалось, что чем крепче рубль, тем лучше.
Помнится, в марте глава ЦБ Эльвира Набиуллина (более известная как На.буллина; прим. «Инсайдера») заявила, что «пик платежей по году мы прошли и худшее осталось позади». Но после этого вышел новый расчет по графику предстоящих платежей. И выяснилось, что главный пик еще впереди – декабрь.
Вдобавок, общая сумма к выплате выросла на $8 млрд. по сравнению с расчетом того же ЦБ кварталом ранее. Теперь по году предстоит выплатить $142,5 млрд., а за предстоящие 8 месяцев (начиная с мая) – $93 млрд. То есть, главные трудности еще впереди.
Сейчас страна переживает лучшие месяцы с минимальными выплатами по долгу – апрель-май. Но скоро это закончится. Во второй половине мая должники начнут копить/скупать валюту для расплаты по долгам в июне. Спрос на нее может вырасти, что вновь поставит ЦБ перед выбором: либо допустить падение рубля, либо снова (как в январе-феврале) закрыть «дыру» сокращением валютных резервов.
Пока валютные резервы ЦБ еще полны. Но, если и дальше главный банк страны будет закрывать ими 80% платежей по внешнему долгу (как это происходило до сих пор), то валюты надолго не хватит. По всем расчетам, к концу будущего года у ЦБ в распоряжении останется только самый минимум в 2-3 месячных импорта. Что сделает рубль чрезвычайно уязвимым для атак валютных спекулянтов – и российских, и международных.
Если уж в декабре 2014 г., имея валютный резерв размером в годовой импорт, ЦБ не смог удержать рубль от совершенно выдающейся волатильности, то что говорить о возможностях и способностях Центробанка, когда его резерв снизится до уровня в 2-3 месяца импорта?
Рано или поздно руководство ЦБ (или руководство в Кремле) должно будет схватиться за голову и спросить: как нам удалось растратить полтриллиона долларов валютных резервов, и при этом уронить рубль?
Когда именно ЦБ примет решение не поддерживать массированно рубль своими резервами, и дать ему упасть – дело совершенно субъективное, не поддающееся экономическому анализу. Может быть, это произойдет в июне, сентябре или декабре этого года, а может – к середине следующего. Но, рано или поздно, это должно произойти.
Пока же, начальство Центробанка пребывает в твердой уверенности (судя по мартовским заявлениям Набиуллиной), что в текущем году больше $50 млрд. резервов ему потратить не придется. Правда, $31 млрд. из них уже потрачен – удивительные математики работают в ЦБ…
Но есть и другой риск, касающийся политики ЦБР на валютном рынке: Банк России ушел с биржи, и больше не осуществляет на ней прямых валютных интервенций. А значит, и контролировать, «тонко» вмешиваясь в динамику курса, он отныне не может. Объявив о «свободном плавании» рубля, Центробанк лишил себя возможности вмешиваться в рынок непосредственно. Да, он по-прежнему может оказывать определяющее влияние на рынок, но рынок теперь «на длинном поводке», и на нем банкуют совсем другие «короли».
Даже если ЦБ захочет поддержать рубль и выйдет с повышенными объемами валютного РЕПО на рынок, надо ведь еще, чтобы банки захотели взять в кредит эту валюту. А если они будут ожидать падения рубля, они не только не захотят брать валюту в кредит – они захотят избавиться от той валюты, которую уже набрали, чтобы не нести убытки на курсовой разнице. И ЦБ окажется в классической ситуации, которая в экономической науке описывается так: можно подвести лошадь к воде, но нельзя заставить ее пить.
На самом деле, следует понимать, что рынку нужен тренд. Все равно какой: важно, чтобы он был. Рынок заработает именно на нем. Если рубль не идет вверх, то, может быть, он пойдет вниз? И кто его остановит, если ЦБ спрятался где-то «за кулисами» и делает вид, что ни в чем не участвует?
В стабильной ситуации «свободное плавание» обернулось бы резким переукреплением рубля с симптомами «голландской болезни» (импортозависимость, зависимость от мировых цен на нефть, стагнация и т. д.). А вводить свободу рубля при нестабильности – значит, обрекать его на постоянные шараханья из одной крайности в другую, от переослабления к переукреплению и обратно. И ничего хорошего в такой «свободе» нет – она только дестабилизирует и без того неустойчивую экономическую обстановку.
В любом случае, структура экономики в России не вынесет «свободного плавания» рубля ни в каком виде. Это – ненужная и гибельная концепция, совершенно напрасно взятая к исполнению некомпетентным руководством Центрального банка.